Преемником Карла Толстого на французском престоле был один из наиболее крупных сеньоров, граф парижский Эд, от которого произошла династия Капетингов. Хотя после его смерти королевское достоинство и вернулось в фамилию Каролингов, однако, им постоянно приходилось считаться с честолюбивыми потомками парижского графа. Преемник Эда, Карл Простоватый (893—929), вынужден был даже искать опоры у норманнов, вождю которых, Роллону, он уступил в наследственное герцогство целую приморскую область, получившую название Нормандия (912). Кроме парижского графа Роберта, который оспаривал у Карла Простоватого корону, такие же притязания на неё заявил против сына Карла, Людовика Заморского, герцог бургундский Рудольф, которому и удалось на время занять престол.

Только после его смерти законный наследник, при помощи графа парижского Гуго Великого и герцога нормандского Вильгельма, занял престол, а после его смерти (954) Гугон Великий стал опекуном его сына, Лотаря. У последнего оставался в руках один только Лаон, с небольшим округом; все остальное разошлось по рукам феодальных господ. Несмотря на это, Лотарь решился сделать нападение на императора Оттона II, но последний вторгся во Ф. и дошёл до самого Парижа, где встретил сильное сопротивление, организованное Гуго Капетом, сыном Гуго Великого. После Людовика Заморского царствовал один год сын его Людовик V Ленивый.

Короли из этой фамилии не смогли, по условиям времени, и не сумели, по личным своим качествам, удержать в составе Ф. восточные её окраины, где возникли оторвавшиеся от связи с Ф. Лотарингия и Бургундия (см. историю территории). В самой Франции в это время все резче и резче стало обозначаться различие между севером и югом: на севере усилился германский элемент с поселением здесь норманнов, на юге чище сохранялись романские стихии. Север Ф. стал классической страной феодализма, но здесь же зародилось и центростремительное направление, приведшее к процессу собирания Ф. Не только более мелкие сеньоры, но и более крупные князья имели немало интересов, заставлявших их держаться общего союза, олицетворением которого была старая монархия.

Последние Каролинги, ослабив себя раздачей бенефициев, оказались неспособными играть роль центральной власти, и в 987 г. князья передали корону в один из княжеских родов, сумевший создать себе сильное владение («Францию») в северной части страны. Этот род, по имени первого короля из новой династии (или «расы», как выражаются французы), Гуго Капета, получил название Капетингов (последующие династии Валуа и Бурбонов были лишь отпрысками этого рода).

В конце X в. король во Франции был только «первым между равными» (лат. primus inter pares), и власть его далеко не распространялась на все области обширной страны, да и в собственном своём герцогстве он постоянно должен был считаться с непокорными вассалами. Хотя избранием князей, остановивших свой выбор на Гугоне Капете, и было нарушено наследственное право Каролингов (дяди умершего короля, Карла Лотарингского), тем не менее, во Франции не была установлена избирательная монархия, так как ещё при жизни короля ему выбрали в преемники его сына (что повторялось и потом). Первые Капетинги, однако, имели слишком много дела дома, т.е. в своём герцогстве («Франции») или даже графстве (Парижском), чтобы думать об утверждении своей власти во всей территории, причислявшейся к их королевству. Мало того, у них отнюдь не было сознательного стремления заменить феодальные отношения иными.

Приобретая новые земли, они в то же время раздавали феоды братьям, сыновьям, родственникам. Лучшей характеристикой незначительности первых Капетингов может служить то обстоятельство, что при четвёртом из них, Филиппе I (1060—1108), его вассал, нормандский герцог Вильгельм, завоевал Англию (1066), а другие его вассалы приняли участие в первом крестовом походе, тогда как король сидел дома, не имея возможности деятельно вмешаться в события эпохи.

В XI в. положение дел было таково, что в роли объединителей Франции могли одинаково выступить потомки Гугона Капета и потомки Роллона, основателя Нормандии. Тем не менее сохранение короны в роде Капетингов имело важное значение, ввиду того, что король считался и главой феодальной лестницы, и помазанником Божиим; это были лишние шансы в борьбе, которая происходила в феодальном мире Франции. Первыми королями из династии Капетингов, вышедшими из пассивного состояния, были Людовик VI Толстый и Людовик VII Младший, царствование которых занимает большую часть XII в. Они вступили в деятельную борьбу со своими вассалами, прежде всего в самом Иль-де-Франсе, а потом и в других частях северной и центральной Франции. Их поддерживало духовенство, которое, будучи менее феодализированным, чем в Германии, вообще хранило традиции монархической власти и желало установления мира и порядка. Особенно большие услуги обоим Людовикам оказал аббат Сугерий.

В одном важном деле Людовик VII не послушался, однако, Сугерия, отправившись, вопреки его совету, во второй крестовый поход. В отсутствие короля произошли события, заставившие его, по возвращении, развестись со своей женой Элеонорой, наследницей Аквитании. Она не замедлила выйти замуж за владельца Нормандии и Анжу, Генриха Плантагенета, сделавшегося вскоре и королём Англии. Таким образом Людовик VII сам отказался от возможности присоединить Аквитанию к своим владениям и способствовал образованию во Ф. могущественного владения, очутившегося в руках Англии (см. историю территории). Кроме духовенства, Капетингам эпохи крестовых походов много помогали и города. В это именно время во Франции происходило коммунальное движение, т.е. освобождение многих городов от власти феодалов и превращение их в самостоятельные коммуны. Очень часто это было следствием восстания горожан против сеньоров; велись даже настоящие войны между теми и другими. Горожане при этом нередко искали поддержки у королей и сами оказывали им помощь в их борьбе с феодалами. Короли становились сначала то на ту, то на другую сторону, но потом стали сознательно поддерживать горожан, даруя им хартии, подтверждавшие их права. На своих землях короли не позволяли заводить коммуны, но зато давали горожанам многие иные льготы.

Во Франции образовался даже особый общественный класс буржуазии, в котором короли находили деятельных сторонников своей антифеодальной политики. Впрочем, когда королевская власть усилилась, она стала отнимать права и у коммун. При Филиппе II Августе (1180—1223), участнике третьего крестового похода, королевская власть во Франции сделала новые успехи. Филипп отнял у английского короля (Иоанна Безземельного) Нормандию, когда тот, как вассал французского короля, не захотел явиться на суд пэров по обвинению в умерщвлении им своего племянника. Нормандию пришлось завоёвывать, но Филипп успешно довершил это дело и приобрёл и другие английские владения. При этом же короле произошёл крестовый поход против альбигойцев и вальденсов южной Франции, окончившийся её завоеванием и подчинением северным французам. Большая часть владений графа тулузского была потом передана рыцарями, их завоевавшими, но не сумевшими в них удержаться, сыну Филиппа-Августа, Людовику VIII (1223—26).

Наконец, Филипп II Август был и первым устроителем королевской администрации, в виде бальи и превотов, которым поручено было управление отдельными областями, с подчинением королевскому совету и счётной палате в Париже (на юге королевскими наместниками сделались потом сенешали). Ещё более возвысилась королевская власть во Ф. при Людовике IX Святом (1226—1270), который был настоящим воплощением рыцарского идеала средних веков и сильно поднял нравственный авторитет королевской власти. Людовику IX тоже удалось увеличить свои владения, присоединением Анжу и Пуату, которые он отнял у короля английского. Особенно важно было его внутреннее управление. В это время во Франции распространилось из Италии изучение Юстинианова свода и началась рецепция римского права.

Появился особый класс законников или легистов, которые, поступая на королевскую службу, старались проводить в жизнь римские правовые воззрения («что благоугодно государю, имеет силу закона»). С помощью легистов Людовик IX заменил судебный поединок правильным следствием, установил апелляцию к королевским судьям на приговоры феодальных сеньоров и т. п. Во главе новых судов был поставлен в Париже парламент — судебная палата, образовавшаяся из прежней феодальной курии короля, с присоединением легистов (подобные же парламенты были устроены впоследствии, главным образом в XV в., и в других провинциях). Благодаря деятельности названных королей и их преемников, постепенно совершалось объединение Франции. Оружием, деньгами, брачными связями они мало-помалу прибирают к рукам отдельные владения, увеличивая свои домены, и в то же время все больше и больше подчиняют своей власти вассалов, посредством новых учреждений.

Вследствие этого феодальная монархия при последних Капетингах превращается в сословную монархию времён следующей династии — Валуа. Во вторую половину рассмотренной эпохи, особенно начиная с XII в., Ф. играла важную роль в Европе. Она стояла во главе крестовых походов; её рыцарство было образцом для подражания в других странах. Французы распространяли свои порядки и нравы в других странах; в этом отношении особенно видную роль играли рыцари из Нормандии (завоевание в ΧΙ—XII вв. Англии, Неаполя и Сицилии, Эдессы и Иерусалима, а в начале XIII в. — Византийской империи). Это способствовало и развитию французской торговли. Из французского монастыря Клюни вышла знаменитая реформа церкви в XI в. В XII в. во Франции происходило и значительное умственное движение (Абеляр).